Забавно наблюдать за поведением своего сына. В стандартной обстановке (в первую очередь речь о доме, конечно), сын может игнорировать моё присутствие, как бы не замечая меня; игнорировать мои предложения как-то повзаимодействовать, отмахиваясь и занимаясь чем-то своим; периодически въезжать мне то ногой, то рукой, то головой в разные части моего тела, как будто я просто мебель. У нас бывает много моментов взаимной радости, обмена эмоциями, и даже объятий. Но… такой «любви», какую я ощущаю от него в ситуации опасности (а именно — появления чужих людей, пытающихся нарушить его личное пространство), я пока не ощущала нигде. Обходили врачей недавно, в связи с исполнением года. Что-то вроде диспансеризации. Как же он меня обнимал! Как же он вокруг меня крутился, прижимался… Сколько нежности и страсти!

В теории гештальт-терапии (как, в общем, и в практике) мы пользуемся понятием «фигура и фон», исследуя процесс восприятия человека. Интересно оказалось обнаружить, как сама становлюсь то «фигурой», то «фоном» в восприятии своего ребёнка. Большей частью, конечно, приходится быть фоном.

Всегда для меня было очевидно, что отношения детей и родителей — не равные отношения. Но только с этой точки зрения вдруг стало более отчетливо то, насколько это непростые отношения. Быть большей частью фоном в жизни человека, который для тебя в течение многих лет является одним из самых важных людей. Ведь вокруг него крутится вся твоя жизнь. Быть фоном, быть в тени, давать-давать-давать. И не ждать, не требовать ничего взамен — любви, верности, и, как говорят некоторые родители, «возврата инвестиций». В этом, может быть, и состоит суть безусловной любви.

Юлия Голованова (Верятина),
гештальт-терапевт, психолог, г. Пермь