У каждого из нас есть свой способ реагирования на новые обстоятельства и на новых людей. Конечно, это может быть не один способ, а некий набор реакций и моделей поведения в зависимости от контекста. Но так или иначе типичная реакция на новизну вообще и на социальную новизну, в частности, есть у каждого взрослого. Только мы часто не замечаем или не осознаём достаточно полно эту реакцию, свой выученный, привычный способ обходиться с новым.
Я тебя не выбирала. Но живу с тобой уже достаточно долго.
Сначала я тебя не сильно замечала. Я бы хотела сказать: «это потому, что сначала мне с тобой было хорошо». Только это будет неправдой. Мне было по-разному. С завидной регулярностью я чувствовала себя весьма плохо. Но тогда это было не так важно, как бывает сейчас. Это вообще не было особенно важным, пока на нас с тобой не начали обращать внимания и оценивать. И пока была надежда, что что-то изменится.
Сыну 5, и как-то само собой в голове за несколько месяцев «до» начали возникать мысли об итогах пятилетки. Как же всё-таки влияет на нас окружающая информация, уклад, прошлый опыт и прочее. Хочу — не хочу, а мозг сам округляет, резюмирует. Ну, — думаю — чего зря энергии пропадать? Запишу. Вот и написала.
С чем я сейчас, за 5 лет моего материнства.
Завершился пятый сезон работы моей терапевтической группы. Кто-то в этом году участвовал впервые. Кто-то был второй раз. Были и более опытные участники.
Я уже неделю пытаюсь подвести свой итог и написать о завершении, и у меня ничего не получается. Слова не идут. То кажется слишком сухо. То как-то уж слишком воодушевленно. Не натурально, в общем. Писательских навыков не хватает.
Говоря о том, как работает группа, мне всегда хочется не просто перечислять формально понятные и избитые механизмы работы группы. А донести до читателя их суть. В последние пару недель так сложилось, что у меня было одновременно несколько групп, происходящее в которых и натолкнуло меня написать этот текст. Читать дальше…
Я обещала рассказать о том, как работает групповая психотерапия. Думаю, для этого понадобится не один текст. Потому что рассказывать об этом можно много, долго и с разных точек зрения. И рассказывать я буду. Правда, ирония ситуации заключается в том, что пока не попробуешь, до конца всё равно не поймёшь. Об этом я периодически слышу и от участников групп, когда они сталкиваются с каким-то новым опытом осознавания себя или переживания чего-то или новым опытом взаимодействия в группе и впечатляются: «Так вот оно как на самом деле! Я раньше об этом читал (думал, знал) — но на практике оно совсем иначе переживается». Читать дальше…
Продолжая разговор о том, что опыт взаимодействия в терапевтической группе не менее важен (а иногда, возможно, и более), чем в индивидуальной работе, вернусь к распространённой идее, что свои проблемы лучше решать наедине с психологом. Об этой идее я писала две недели назад. И говорила о том, что значительная часть этой идеи основана не на рациональных аргументах, а на неосознаваемых страхах и стыде (иногда и осознаваемых тоже — некоторые потенциальные участники группы эти чувства обозначают сами). Так вот… о значении групп в нашей жизни.
Некоторое время назад у нас с мужем состоялся трудный и поначалу агрессивный разговор на одну из семейных тем. Которая уже месяц оставалась открытой и не решалась из-за отсутствия взаимопонимание и согласия. Спустя 2 часа настойчивых попыток донести друг до друга свое мнение и понять мнение другого, вскипая и успокаиваясь, осаживая друг друга, когда эмоции зашкаливали, нам наконец удалось выйти к объединяющему смыслу, общему пониманию ситуации. Найти решение, а также обсудить «что это было» — что мешало понять друг друга раньше.
Встречи группы проходят по-разному.
Многие думают из позиции индивидуализма что групповая работа это всего лишь работа отдельно с каждым участником в присутствии других. Тогда закономерно возникают вопросы о том, «кому интересны чужие проблемы», «зачем мне открываться перед незнакомым людьми» и «чем вообще присутствии других не может помочь».
Когда-то я мечтала, чтобы у меня появился первый клиент. Это была очень большая мечта, которая решала многое для меня — выберут ли, способна ли я быть психотерапевтом, буду ли я психотерапевтом. Своего первого клиента я помню до сих пор. И то, как мы работали, как начинали, как я волновалась, как радовалась тому, что общение со мной для него было значимо и полезно. И то, как завершали, и как на последней встрече, когда мы прощались, оказалось сложно взять деньги за свою работу — расставание было настолько трогательным, что деньги как будто нарушали искренность всего процесса.